…Оно «тщеславие» не только с плотской стороны, как прочие пороки, но и с духовной искушает монаха, приражаясь к уму самым тонким злом, так что которые не могли обольститься плотскими пороками, тем сильнее уязвляются тщеславием по поводу духовных успехов, и столько оно гибельнее при борении, сколько скрытнее, чтобы предостеречься от него. Нападение других страстей бывает более явно, открыто, и в каждом из них искуситель, ниспроверженный строгим прекословием, сделавшись слабее, отходит, и потом поверженный противник слабее будет искушать своего победителя. А эта страсть «тщеславие», когда будет искушать душу с плотской стороны <например, красивыми одеждами или другими внешними вещами, принадлежностями, преимуществами> и щитом пререкания будет прогнана, то опять, как разнообразное зло, переменив прежний образ и личину, под видом добродетелей старается пронзить и зарезать победителя.
Иоанн Кассиан Римлянин

Иоанн Кассиан Римлянин

…Что может быть свирепее тщеславия, которое тогда наиболее и свирепствует, когда наиболее ему услуживают. Такого свойства не имеют даже и звери, напротив, смягчаются, когда за ними ухаживают. А тщеславие совершенно напротив: когда его презирают, оно укрощается, а когда чествуют, свирепеет и вооружается на своих почитателей.

Иоанн Златоуст

Тщеславный подвижник сам себе причиняет двойной вред: первый — что изнуряет тело, а второй — что не получает за это награды.

…Многие… хотя и сделают иногда что-нибудь подобное <доброе>, но тщеславятся перед посетителями, а часто и презирают их из-за оказанной им услуги. Это подобно тому, как если бы кто собрал богатство и имел его уже в руках, а потом вдруг все собранное выбросил из рук.

Часто случается, что мы, будучи окрадены тщеславием, а потом обратившись, и сами быстроумнее окрадываем оное. Я видел некоторых по тщеславию начавших духовное делание, но хотя и порочное положено было начало, однако конец вышел похвальный, потому что переменилась их мысль.

Чего не истребляет моль, чего не похищает тать, то разграбляет тщеславие.

Воскресив дочь Иаира, Господь «строго приказал» родителям ее, «чтобы никто об этом не знал» (Мк. 5, 43). Этим нам указано: не ищи славы, и уха твоего не изощряй на слышание похвал людских, хоть дела твои такого рода, что их укрыть нельзя. Делай, что заставляют тебя делать страх Божий и совесть, а к говору людскому относись, как бы его совсем не было. И за душой смотри: коль скоро она мало-мальски склоняется на эту сторону, возвращай ее к своему чину. Желание, чтобы люди знали, вызывается желанием похвалы. Когда будет похвала, тогда цель кажется достигнутой, а это подрывает энергию и пресекает похвальную деятельность, следовательно, и продолжение похвалы. Выходит, что желающий, чтобы люди знали его добрые дела, сам себе враг! Что люди хвалят, они доброе делают, ибо что хорошо, как того не хвалить? Но ты этого не имей в мысли, и не ожидай, и не ищи. Поблажишь себе в этом, совсем испортишься. Одна поблажка повлечет к другой. Учащение дел одинаковых обратится в нрав, и будешь честолюбцем. А когда дойдешь до этого, тогда уж не все дела твои будут похвальны, и хваление сократится. За недостатком стороннего хваления начнется самовосхваление, которое Господь назвал трублением перед собою. Это еще хуже. Душа становится тогда мелочной, гоняется за одной мишурой, и истинного добра уж не жди от нее.

Начало к истреблению тщеславия есть хранение уст и любление бесчестия; средина же — отсечение всех помышляемых ухищрений тщеславия; а конец <если только есть конец в этой бездне> состоит в том, чтобы стараться делать перед людьми то, что нас уничижает, и не чувствовать при оном никакой скорби.

На стогнах молиться советует тщеславие, но воюющий с тщеславием молится в клети своей.

Иоанн Лествичник

Как пламень огня всегда поднимается вверх, особенно когда станешь ворочать вещество, в котором возгорелся и горит огонь, так и сердце тщеславного не может смиряться. Но как только скажешь ему, что для его пользы, он более и более воздымается; если его обличают и вразумляют, он противоречит сильно; если хвалят и привечают, он напыщается зле.

Делание не из любви к Богу, но ради похвалы от людей, каково бы оно ни было, находит себе не похвалу за благочестие, но осуждение за человекоугодие, или за самоугодие, или за честолюбие, зависть, или за иную подобную вину.

Тщеславие – яд, умерщвляющий душу.

Подверженный болезни тщеславия не знает дружбы, нисколько не желает никого уважать; напротив, извергнув все доброе из души, непостоянен, неспособен к любви, против всех вооружается.

Будем же взирать только на то, чтобы нас похвалил Бог; если мы будем это иметь в виду, то никогда не станем искать похвалы у людей, а если они и похвалят нас, станем презирать такую похвалу, осмеивать ее и гнушаться ею.

Симеон Новый Богослов

Никто же весть яже в человеце, точию дух человека (ср.: 1 Кор. 2, 11). Итак, пусть посрамляются и обуздываются те, которые покушаются ублажать нас в лицо.

Василий Великий

Тщеславие есть неразумная страсть и удобно примешивается ко всякому делу добродетели.

Нил Синайский

Ты познаешь тщеславного по особенной способности его к лести, к услужливости, ко лжи, ко всем подлому и низкому.

Игнатий Брянчанинов

Ища людской похвалы, ты бесчестишь не только себя, но и Бога.

Тихон Задонский

…Демоны, видя, что душа через вселение в нее благодати и установление в ней мирного устроения освободилась от страсти и искушений, обыкновенно влагают в нее… помыслы <тщеславия и самомнения>.

Симеон Благоговейный

Часто случается, что червь, достигши полного возраста, получает крылья и возлетает на высоту; так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и совершительницу.

Феофан Затворник

Если увидишь, что кто-либо но поводу бесчестия крайне болезнует сердцем, то знай, что он наполнен помыслами тщеславия и теперь пожинает с неудовольствием рукояти семян, которые сам посеял в сердце.

Марк Подвижник

Все прочие страсти прекращаются со смертью, а тщеславие и после кончины продолжает свое действие над умершим, силится показать свою власть, когда умирающие заботятся, чтобы им были поставлены великолепные памятники, на которые надо истратить все их имущество, стараются и в гробу показать необыкновенную пышность…

Нил Синайский

О новоначальных послушниках, по преимуществу склонных к тщеславию, преподобный Лев имел обыкновение говорить так: «У кого голосок да волосок, у того лишний бесок (бес тщеславия)».

Лев Оптинский (Наголкин)

К усердию вашему приплеталось и тщеславие, а как его избежать – вы сами довольно знаете; изгонять сего змия из сердец ваших самоукорением и избегать того, что может давать ему пищу, а что бы вы ни сделали доброго, то это не ваше, а помощь Божия и Его достояние, вы же только орудие, да и самое слабое.

Макарий Оптинский (Иванов)

Увлекаясь тщеславием, обрати мысль на свою неисправность. Да чем же тут тщеславиться, когда ты не свое, а чуждое учение предлагаешь? Да и то, что пошлет Бог в ум к пользе вопрошающих, по вере их.

Я только почитаю должным напомнить вам, дабы все, что было доброе, творимое вами, проникнуто было смирением: молитва ли, пост ли, милостыня, прощение ближним и прочее, все это делайте во славу Божию и со смирением. Я потому это вам предлагаю, знаю, что ненавистник добра, диавол, когда не успеет нас отвратить от какого-нибудь доброго дела, то старается помрачить оное высокоумием и тщеславием.

Сколько могу заметить, ты водишься тщеславием, желаешь, чтобы не заметили твоей немощи, а хочешь казаться исправной. Самоукорения же и смирения в тебе и не видно, о которых ты и не стараешься.

Пишешь, что бороло тебя тщеславие за мнимое твое благоразумие, но когда вспомнила о нечистоте высокосердого, то и прошло; так надо и всегда исторгать сей корень зла из сердца; он все растения благих дел оскверняет и непотребными творит. Об этом много есть у святых отцов наставлений и учений.

Тщеславные помыслы необходимо объяснять, тем только и можно их победить.

Иларион Оптинский (Пономарёв)

Жалуешься на тщеславие, что это первый твой мучитель, более других борет тебя и, что бы ни делала бы, во всем преследует тебя, или это природное твое свойство? Мы не должны по природным наклонностям своим жить, а по заповедям Божиим, должны прежде всего бороться с той страстью, которая более других в тебе господствует.

Желать, чтобы другие жили хорошо, – надо, а без вопросов их самой наставлять не следует – это может быть поводом к тщеславию. Отсекать помыслы тщеславия и похваления тем, что Богу приятнее всего, – смирение, а у тебя его нет, следовательно, ничего нет и доброго, – так правильно и должно делать.

Одной девушке, которой родители препятствуют поступить в монастырь, ты для ее подкрепления привела в пример случившееся с тобой, что и тебе в этом были препятствия, но что потом Господь возвестил родителям твоим не удерживать тебя, и думаешь, не грех ли тебе было ей говорить о себе. Ничего, что привела себя для примера, не должно только этим гордиться и давать пищу тщеславию.

Тщеславие и гордость – одно и то же. Тщеславие выказывает свои дела, чтобы люди видели, как ходишь, как ловко делаешь. А гордость после этого начинает презирать всех. Как червяк сперва ползает, изгибается, так и тщеславие. А когда вырастут у него крылья, взлетает наверх, так и гордость.

Амвросий Оптинский (Гренков)

Свойство и действие уток и гусей хорошо изображают свойство и действие страстей: тщеславие и гордость.

Тщеславие и гордость, хотя одной закваски и одного свойства, но действие и признаки их разные. Тщеславие старается уловлять похвалу людей и для этого часто унижается и человекоугодничает, а гордость дышит презорством и неуважением к другим, хотя похвалы так же любит.

Тщеславный если имеет благовидную и красивую наружность, то охорашивается, как селезень, и величается своей красивостью, хотя мешковат и неловок часто бывает так же, как и селезень. Если же побеждаемый тщеславием не имеет благовидной наружности и других хороших качеств, тогда для уловления похвал человекоугодничает и как утка кричит: «Так! Так!», когда на самом деле и в справедливости не всегда так, да и сам он часто внутренно бывает расположен иначе, а по малодушию придакивает. Гусь, когда бывает что-либо не по нем, поднимает крылья и кричит: «Кага! Каго!» Так и горделивый, если имеет в своем кружке какое-либо значение, часто возвышает голос, кричит, спорит, возражает, настаивает на своем мнении. Если же недугующий гордостью в обстановке своей не имеет никакого веса и значения, то от внутреннего гнева шипит на других, как гусыня, сидящая на яйцах, и, кого может кусать, кусает.

Тщеславие не дает нам покоя, подстрекая к ревности и зависти, которые мятут человека, возбуждая в душе бурю помыслов.

Тщеславие, если его тронуть пальцем, кричит: «Кожу дерут».

Все мы сплошь да рядом больше или меньше недугуем тщеславием и горделивостью. А ничто так не препятствует успеху в духовной жизни, как эти страсти. Где бывает возмущение, или несогласие, или раздор, если рассмотреть внимательно, то окажется, что большей частью виною сего бывает славолюбие и горделивость. Почему апостол Павел и заповедует, глаголя: Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать (Гал. 5, 26). Зависть и ненависть, гнев и памятозлобие – общие исчадия тщеславия и гордости. Преподобный Макарий Египетский обозначает и самую цепь, как страсти эти одна с другой сцеплены и одна другую рождает. Он пишет в книге «Семь слов»: «Ненависть от гнева, гнев от гордости, а гордость от самолюбия». А Господь в Евангелии прямо объявляет, что и доброе творящие ради славы и похвалы восприемлют здесь мзду свою. Также и с гордостью и осуждением других добродетель проходящие отвержены бывают Богом, как показывает евангельская притча о мытаре и фарисее. А блаженное смирение, как сказано в той притче, и неисправных, и грешных оправдывает пред Богом.

Вопрос:
– Отчего я, будучи поставлен на клирос, испытываю робость?
Ответ:
– От тщеславия.

– Да вот, я думаю, что скоро она по твоей спине прогуляется.
– Да, да.., оставим лучше, батюшка, этот разговор.
– Ну вот, так-то лучше.

Во время усердной молитвы желаешь, чтобы тебя видели, как ты молишься. Это бесы влагают помыслы тщеславия. Хорошо, что на них останавливаешься. И впредь их должно презирать.

Иосиф Оптинский (Литовкин)

Печальную новость узнал я недавно. Одно духовное лицо, человек, известный своей ученостью и богословским образованием, защитник Православия, вдруг отрекся от него. Прямо не хочется верить! Прекрасно, красноречиво он говорил и жил не худо, не был ни убийцей, ни блудником, не имел никаких других пороков, вдруг пошатнулся и отрекся от Господа. Отчего это произошло? Правда, он был поставлен в очень тяжелые условия, враг со всех сторон напал на него, и он не устоял. Погубило его тщеславие. Те обширные знания, которые он имел, не принесли ему пользы, а, напротив, повредили ему, так как надмили его ум. А тщеславие бывает от недостатка смирения. Человека смиренного никакие скорби не победят, не падет он, так как, смиряясь, находит, что за грехи свои он достоин еще большего наказания. Смиренные уподобляются человеку, построившему дом свой на камне. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне (Мф. 7, 25). А камень этотто – смирение. Тщеславный же подобен человеку, построившему дом свой на песке, без основания. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое (Мф. 7, 27).

Варсонофий Оптинский (Плиханков)

– Ибо человек удобопреклонен к злу, и сердце человека даже святой жизни может немного как бы склониться к славе: «А может быть, и правда я такой?!» – и все пропало. Поэтому батюшка о. Амвросий имел даже при себе палочку, которая гуляла по спинам не только простых монахов и мирян, но даже и иеромонахов. Батюшка о. Анатолий даже захворал и постоянно молился, дабы изгладил Господь из его ума и самую мысль о слышанном им про видение, бывшее отцу Иоанну Кронштадтскому, что вместе с ним (т.е. отцом Анатолием) служили два Ангела во время литургии. Почему же? Боялся самомнения, боялся мысли: «Я-де вот какой!» Конечно, тогда бы все пропало.

Видео: Осипов А.И. О тщеславии

Н