23 февраля 2020, воскресенье. Неделя мясопустная о Страшном суде. В храме Николая Чудотворца настоятель иерей Сергий Оксаныч возглавил Божественную литургию. Ему сослужил диакон Сергий Полиданов. В алтаре помогали пономари: Гаврюшин Александр и Кузичкин Кирилл. Церковное песнопение исполнял хор в составе: Калабуховой Л.И., Мелкоедовой С.Ю. и Спириной Л.Д. Чтецы: Шподарев А.Т., Шподарева Н.И., Тимонина Т.И. На утренюю службы собралось около 70 прихожан. После окончания причастия о. Сергий произнёс проповедь о Страшном суде.
1 комментарий
Благодарю, о. Сергий, за проповедь.
Жизнь человеческая покрыта тайной, как и его душа. Кто знает что в человеке, кроме Духа Божия. Почему жизнь и душа человека это тайна? Кажется наоборот, она открыта и все в ней ясно и понятно. Вот рождение человека, вот его младенчество, вот отрочество, далее юношество, потом возмужалость, а там и старость подступает. Какая же в этом тайна? Так-то оно так, но если бы она была прозрачна и очевидна, то не бились столько пытливых умов ища ответ: «Почему так и вот так? Что будет? Как будет?»… Если есть вопросы, значит не везде присутствуют ответы. Если пытаются понять, найти, спрогнозировать, значит не все ясно и понятно. А это значит, что тайна жизни человеческой имеет место, как и его души. Как хочется знать, что будет и как будет, исполнятся ли мечты, осуществляться ли желания? Но эти мысли простого плотского, душевного человека, но не того кто уверовал в Триединого Бога и Сына Его, Иисуса Христа. Христианин задает другие вопросы: а как там, в вечности? Что ждет меня, как будет? А если не Царствие Божие, а ад, тогда как? А ведь это вечность, то есть постоянно и неизменно, вот так: мука, страдание, боль и отчаяние, постоянное угрызение совести. И это длится не минуту, не час, и даже не месяц и не года, там это не пресекается, и время которое бы отсчитывало мое заключение тоже нет. Тюрьма без времени, только в ожидании последнего суда – Страшного Суда. Того самого суда, который утвердит мой исход в вечности, уже окончательно, бесповоротно. Суд состоялся и каждый человек услышал последнее слово о себе решающую его участь. Как возрадаются благословенные, и как возрыдают проклятые. Кто поможет? Кто защитит? Кто изменит решение? Как страшит это время! Как страшит суд над твоей душой!
Я живу по твоим заповедям, Господи, живу надеждой и упованием на Твою милость и человеколюбие. И вроде бы не совершаю тяжких грехов, но а мелких…, так кто же из нас без греха, Господи? Но как страшно услышать слова: «Не знаю тебя!»
Вот, Господь, говорит: отделю праведников от нечестивцев, как овец от козлов (Мф. 25:31-33). В другом месте говорит, кто от Бога, тот слушает слова Божии, а кто от диавола, тот слушает отца своего диавола (Ин. 8:42-44). Привел в пример и притчи о сеятеле и о пшенице и плевалах. Добрая земля рождает добрый плод, как и доброе семя, как доброе дерево. А худая, злая земля рождает волчцы и сорняк и подлежит быть предана огню. Как сорная трава хорошее принести не может, как худое дерево добрыми плодами не плодоносит. Но что есть добро и зло? Для того и рождается и дается жизнь человеку, чтобы он познал своего Творца и ответил на этот вопрос. Ибо его ответ решит участь на Суде и где встанет душа твоя по правую или левою сторону, где праведники или беззаконницы?
Можно по-разному жить, можно по-разному верить, можно по-разному мыслить и рассуждать… Но это не помогает изменить неизбежное – Суда Божия, где добро и зло отделится друг от друга. Где ложь обличится и правда восторжествует. Бог есть любовь, но в том и любовь, что Он Своей жизни человеческой не пощадил, а отдал ее добровольно, чтобы я жил вечно и был с Богом навсегда.
И то как живу, как мыслю, как поступаю, так и будет потом…, там на Суде. И всё будет по моей воли! Как хотела жить и жила, по своей воли, так и там получу воздаяние за «свою» волю, ибо добрая воля – добро творит, а злая – судит других и осуждается сама. Человек не то, что есть. Не то, что создает о себе самом сам, образ в котором живет и верит. Человек – есть то, что выбирает: или сорную траву или пшеницу; козла или овцу; Бога или диавола…
Богу нашему слава вовеки. Аминь.